А с подмогой, похоже, опять наебали.
Едва ли забудут слепые глаза,
Что иначе нельзя.
А за мысли твои шли такие бои,
Что скакали холмы, что пылали ручьи,
Что пожары смыло.
Только голым по снегу так трудно ползти,
А в уютной геенне так просто согреться,
И крест на растопку, и сбиться с пути
С криком «мать их ети».
Но ты пройдёшь этот квест, пронесёшь этот крест,
Твёрдо веря, что выйдешь, когда надоест,
Что накопишь силу
Не ослабить натяжку, не спутать педаль,
Пролететь, как из лука, свою магистраль
Из пизды в могилу.
Но степные ветра ободрали бока
Да болотные травы изгрызли ладони,
Истёрлись подошвы, иссохла рука,
А звезда далека.
Ты попал, как слепой, запредельной тропой
Вместо храма — в бедлам, вместо боя — в запой,
Вместо вены — в жилу.
Над расхристанным телом кружила душа.
На глаза, как на луны, хрипели собаки.
И время жестоко замедлило шаг,
Хоронить не спеша.
Но шептали «спасибо» сухие уста.
Разве что-то небесней и легче креста
В этом мире было?
И за милею милей свиваясь в спираль,
Уместилась в полшага твои магистраль
Из пизды в могилу.
А над полем опять развернулась гроза.
А с подмогой опять наебали кого-то.
И вот уже видят слепые глаза,
Потому что иначе нельзя, потому что
Иначе нельзя, потому что иначе
Нельзя, потому что иначе нельзя,
Потому что нельзя.
2004